Расскажите об экспедиционном центре «Арктика». Что это за центр и чем он занимается?

Экспедиционный центр «Арктика» начинался ещё в конце 1970-х годов. У его истоков стояла группа людей, увлеченных туризмом, которые прошли десятки сложных маршрутов в самых различных регионах нашей страны и пешком, и на лыжах, и на велосипедах, сплавились по многим российским рекам на плотах, на байдарках или катамаранах. У нас уже в те годы сколотилась хорошая команда единомышленников. В начале 1980-х годов мы сделали несколько походов в Арктику и просто «заболели» ею. С 1982 года Арктика для нас стала настоящим «магнитом». Ежегодно по сей день мы организуем высокоширотные экспедиции в Арктику, а в конце 1990-х несколько раз побывали в Антарктиде.

В 1980-х годах, когда мы стали членами Географического общества АН СССР, нам посчастливилось познакомиться с величайшими полярными исследователями, учёными, летчиками, путешественниками. Это были интереснейшие люди: Иван Дмитриевич Папанин, Николай Николаевич Урванцев, Марк Иванович Шевелев, Сергей Петрович Капица, Владимир Оттович Шмидт и многие-многие другие. Как-то в неофициальном разговоре я поделился с Папаниным нашими идеями создать общественную научно-спортивную высокоширотную экспедицию «Арктика» Московского филиала Географического общества АН СССР. Главной нашей целью тогда было организовать первую в мире автономную экспедицию на Северный полюс на лыжах. Это означало, что идти к полюсу мы должны без всякой поддержки со стороны авиации, не используя собачьи упряжки или любые другие средства передвижения, ориентируясь только на собственные физические силы и опыт, который к тому времени нам уже удалось приобрести. Иван Дмитриевич отнёсся к нашей идее с определённым скепсисом: как можно в Арктику без самолётов? Я ответил, что невозможного нет. Конечно, всё крайне непросто, но реально, и требуется серьёзная подготовка к этому полюсному переходу. Ивану Дмитриевичу наша целеустремленность пришлась по душе, и он сказал: «Это интересно! Пиши бумаги, придумывай, как это всё будет называться». Я эти бумаги сочинил, ему всё понравилось. Но само официальное решение о создании экспедиционной группы «Арктика» было принято на заседании президиума ГО АН СССР в 1988 году, когда Ивана Дмитриевича уже не было.

В 1990-х годах ваша группа на лыжах дошла до Северного полюса. Расскажите, как это было?

У нас было несколько попыток, в 1987, 1989, 1990 годах, но каждый раз приходилось вызывать авиацию, потому что физические нагрузки были очень высокие, приходилось людей снимать. Мы там нахлебались… Конечно, были ошибки, где их не бывает, тем более тогда ни у кого в мире опыта такого не было: как двигаться в автономном режиме в условиях дрейфующих льдов, как более двух месяцев не просто жить на дрейфующей льдине, а двигаться по 12-14 часов в сутки. Тогда нам пришлось испытать немало, «бедовали» прилично, тем более что в те годы ни продовольствия, ни надёжного снаряжения, ни связи, ни навигации не было — всё приходилось делать своими руками, и вся ответственность была только на наших плечах.

Путешествовали полностью автономно?

Да, это был наш принцип! Действовать полностью автономно или, как ещё говорили в те годы, в «альпийском стиле». Вокруг не было никого, кто мог бы дать ответы на вопросы, которые стояли перед нами. Не было никого, кто не просто зимовал бы на льдине, а имел бы опыт движения в течение длительного времени, одновременно выполняя какую-то задачу. Оставалось штудировать дневники классиков — Фритьофа Нансена, Руаля Амундсена, Валериана Альбанова. Но опыт путешественников конца XIX — начала XX веков ответов на наши вопросы не давал. И более того, обратиться не к кому, кто бы дал рекомендацию, совет, кто в Арктике жил, не просто сидел на месте и ждал, когда к тебе кто-то прилетит, а двигался. И только в 1994 году, в составе восьми человек, мы прошли чисто — ввосьмером начали, ввосьмером завершили, и ни одного контакта, ни с людьми, ни с авиацией, ни с кем не было. Это было первое в мире достижение Северного полюса группой лыжников в автономном режиме. Мы дошли до полюса и сохранили очень большой объём энергии и сил.

А потом, во время тренировок, мы прикинули, а не пройти ли автономно от берегов России до Канады? На нас тогда как на сумасшедших смотрели! В 1995-1996 годах мы побывали в Антарктиде, шли к Южному полюсу, а в 1997-м провели серьёзную тренировку во льдах Байдарацкой губы Карского моря, отрабатывали технику движения в торосах, преодоления водных преград, формировали состав группы. В 1998-м, в феврале, в составе четырёх человек мы вышли на маршрут из России через Северный полюс в Канаду. И у нас получилось с первого раза! Конечно, были в расчётах ошибки, там ведь палка о двух концах: можно набрать с собой груза, чтобы чувствовать себя поувереннее, а с другой стороны, даже с учётом экономии вес груза на старте на одного человека составлял около 200 кг. Рассчитали, что это будет 110 дней, на 110 дней взяли то, что считали необходимым. Финишировали на канадском берегу на 118-й день, 20 июня.

Тогда уже, слава богу, GPS был, поэтому астрономические приборы не нужно было брать, радиостанция была приличная, армейская, портативная. Но всё равно надо было создавать свою базу радиообеспечения на острове Средний на Северной Земле. Наши радисты должны были почти круглосуточно дежурить в эфире на нашей частоте и иметь высочайшую квалификацию и опыт, чтобы надёжно работать с нами и слышать нашу 5-ваттную коротковолновую станцию. В таком режиме наши два парня сидели два месяца, пока мы шли до полюса.

1998 год, в Арктике почти всё развалилось — нет ни дрейфующих станций, ни арктических авиаотрядов, ничего. Параллельно мы держали радиосвязь с «Барнео», но в первых числах мая они улетали. Мы ещё до полюса чуть-чуть не дошли, где-то километров 50, как они сообщили, что сезон закончился и наутро они готовятся улетать на материк. Решение было непростое. Мы оставались одни в районе полюса, и рассчитывать на помощь в критической ситуации было бесполезно. Пожелав нам удачи, лётчики улетели, а мы собрались и пошли дальше. Почти целый месяц мы были в таком состоянии, когда нас никто не слышал в эфире. Я попросил этих лётчиков с «Барнео», когда они будут лететь через Средний, забрать на Большую землю наших радистов. Какой им смысл оставаться на острове, когда всё равно возможности к нам прилететь нет. Их забрали, и всё — ни связи, вокруг ничего, кроме Арктики.

Но мы продолжали выходить в эфир на нашей частоте. Через несколько дней вдруг Земля Франца-Иосифа откликнулась — радист-радиолюбитель, работавший на полярке на острове Хейса, на долгое время стал единственной ниточкой, связывавшей нас с Большой землёй. И канадцы странно себя ведут, молчат, мы их зовём, а они молчат. Помогли ребята в Москве. Связались с Канадой по телефону, а когда мы были уже совсем рядом, более официально сообщили, что рассчитываем на эвакуацию с берега острова Уорд-Хант до посёлка Резольют. Одним словом, добрались!

А когда вы ездили в Антарктиду?

Мы придумали сделать международную экспедицию в Антарктиду и встречать приход 2000 года на Южном полюсе. С 1990-х годов у нас было много совместных программ и экспедиций. Одна из таких экспедиций — «Радуга над полюсом» в апреле 1992 года. Тогда нашей группе удалось впервые прыгнуть на полюс с парашютом и установить там Государственный флаг России. Наши друзья давно мечтали выполнить прыжки на Южный полюс, ведь в мире ещё никто там не прыгал. Наши российские парашютисты по всему миру подняли всех на уши — у них круг общения очень широкий. Мы по радиолюбительским каналам, они по своим парашютным каналам, по туристическим, воздухоплавательским — одним словом, в этой экспедиции принимало участие 18 стран, 88 человек, причём приходилось кому-то и отказывать.

Всё прошло просто блестяще! Столько там было всего впервые в истории и впервые в мире! Военно-транспортная авиация благодаря нашей затее впервые в истории совершила посадку тяжёлого самолёта Ил-76 на неподготовленную площадку в Антарктиде — там ни аэродрома, ничего. Там, в районе Patriot Hills, есть blue ice, естественное ледовое пространство длиной 5-6 км. Нам удалось совершить массовый парашютный десант в районе Patriot Hills, совершить вездеходный марш-бросок на Южный полюс, поднять воздушные шары над полюсом и многое другое!

Вы недавно вернулись из экспедиции на Таймыр. Какие задачи вы перед собой ставили?

Эта поездка — продолжение всей нашей деятельности в Арктике. Мы к каждому походу делаем какие-то новые машины — что-то получается, что-то не очень. Вспомнили о наших старых машинах, которые мы уже, наверное, лет восемь-десять эксплуатируем — шли, тонули, всплывали, — так называемые «Торосы». Привели их в порядок и решили проверить, насколько они отличаются от тех, которые мы в последние годы делали.

Задача наша была — посещение мест на северо-востоке Таймыра, где ещё в 1940-х годах были случайно найдены останки мореплавателей, которые плыли с запада на восток в начале XVII века (1617-1619 годы). Это почти за 150 лет до Великой северной экспедиции, которая была организована по указу Петра I, до Семёна Ивановича Челюскина, первооткрывателя самой северной точки Евразийского континента, и уж тем более до Норденшёльда и Амундсена — это за два с половиной века до них было. Хоть это и известно специалистам-историкам, есть несколько книжек на эту тему, но, на мой взгляд, нужно, чтобы об этом знали не только узкие специалисты. Ведь это плавание по Северному морскому пути, совершённое нашими предками почти 400 лет тому назад, и мы должны об этом знать.

Маршрут, конечно, хотелось не просто сделать линейным — туда и обратно, — а как-то оформить его более логично и более интересно для нас, тем более что с нами были совершенно новые молодые ребята. Туда мы решили идти морем по побережью, потом на пару дней остановиться, поработать, затем по береговой линии двигаться на юг, в сторону моря Лаптевых, в сторону Хатангского залива, и таким образом обойти весь Таймырский полуостров.

Мы стартовали в Новом Уренгое, по Енисею дошли до Диксона, а далее вдоль его северных берегов к мысу Челюскина. Двигаясь по тундре, мы видели самые северные в мире горы — горный массив Бырранга, — а возвращались вдоль северных отрогов плато Путорана, одного из красивейших мест российского Крайнего Севера.

Нашей основной целью были берега залива Симса, северный остров Фаддея. Мы все разыскали, нашли места, где работал и о которых писал академик Алексей Окладников по возвращении из экспедиции 1945 года. Мы сделали там небольшую стоянку. Металлоискатель взяли, чтобы ничего не рыть, не копать — потому что это должны специалисты делать, — но убедиться, что под камнями что-то есть. Мы с металлоискателем походили — там всё звенит! Находок во время экспедиции Окладникова там было немало, одних серебряных монет более 3,5 тыс., чеканки с конца XV до начала XVII века — нумизматы довольно точно смогли определить сроки формирования этого «таймырского клада», а следовательно, и сроки плавания, трагически закончившегося у северо-восточных берегов Таймыра. Это всё очень интересно, это наша история. Я склоняюсь к тому, что в этих местах нужно организовать новую археологическую экспедицию.

В последние годы освоение Арктики в нашей стране считается одним из приоритетных направлений. Вам как опытному полярнику есть кому передать накопленные знания?

Я всю свою сознательную жизнь в Арктике долбил и Минобороны, и МЧС, говорил, что надо учиться жить в этом регионе. Не выживать, сидеть в теплушке и ждать, когда за тобой прилетят, а самим действовать, несмотря на то что там непогода, пурга. Извините, но для Арктики это обычная погода, по-другому не бывает. Должна быть категория людей, которые в любых условиях, и днём, и ночью, и в пургу, и в мороз минус 50-60, могут действовать.

Сначала отмахивались, а потом перестроечный вихрь касательно Арктики пошёл, и вспомнили об этом. И в Минобороны пригласили поделиться опытом. Сейчас я в МЧС в экспертном совете специалист по выживанию в Арктике. Я предлагал МЧС ввести в состав моей команды хотя бы одного-двух человек, чтобы они не на плакатах и по телепередачам знакомились с Арктикой, в учебных классах слушали, как жить и выживать, а сами посмотрели, что такое Артика, узнали её изнутри. И в этот раз сходил со мной один товарищ из МЧС.

Недавно приехали эмчеэсовцы из Петербургского университета, я по их просьбе написал им программу по подготовке спасателей для работы в экстремальных арктических условиях. А что касается путешествий и путешественников, то зачем в Арктику идти, если ты о ней ничего не знаешь? Можно поморозиться и в другом месте, не тратить такие бешеные деньги, не подвергать себя таким нечеловеческим условиям. Надо историю изучать, тогда мотивация появляется, тогда понимать начинаешь, зачем тебе это надо, — это я молодым объясняю. В Арктике каждый камень — это кусок истории. Здесь русские первопроходцы шли, Прончищевы, Лаптев, Челюскин, здесь Папанин открывал полярную станцию, здесь могилы участников экспедиции Бориса Вилькицкого, открывшей 100 лет назад Землю Николая II, здесь Амундсен прошёл, тут Бегичев…

Сейчас пытаемся к этому делу подтягивать молодёжь, но не так это всё просто. Нужна правильная система образования. И начинать нужно с самых молодых. При встречах с ними видишь, как у них загорается интерес, как не хватает им живого и реального дела. С этого и начинается уважение к истории своей страны, а Арктика и Крайний Север — это более половины территории России.

А как вы на них выходите?

А что их искать? Школы, детские дома… И в Москве, и в каких-то других городах приглашают. Если позволяют возможности, я еду — Каргополь, Архангельск, Рязань, Питер — рассказывать, показывать. Да и сейчас вот во время экспедиции во всех посёлках, где детишки есть — Дудинка, Диксон, Хатанга, Новорыбная, — мы останавливались, показывали им фильмы.

В Дудинке меня поразил краеведческий музей. Это просто дворец, там настолько всё технически грамотно выполнено, там автоматический контроль за температурой, за влажностью. Думаю, там можно экспозицию Третьяковки выставлять. Там всё сделано с расчётом на то, что фонды музея будут постоянно расширяться. А ведь население в Дудинке чуть более 24 тыс. человек.

Мы в музее нашли и свои фотографии из экспедиций 1980-х годов. А какой там персонал! Все влюблённые в своё дело, в свой северный край. Есть и учёные, заслуженные деятели исторических наук.

Куда в следующий раз поедете?

Придумаем. По большому счёту всё-таки 60-летие научного освоения Антарктиды на будущий год. Хочется на 2016-2017 годы сделать экспедицию в Антарктиду. Но для нас Арктика всё же ближе и роднее. Летом соберёмся вместе, решим эту «проблему»!