В конце 1953 года одновременно в Москве и Ленинграде началась подготовка к организации дрейфующих станций на льдах Центрального Полярного бассейна. А спустя несколько недель самолёты уже приступили к перевозке грузов в Арктику.

Станцию «Северный полюс — 4» предполагалось организовать к северу от острова Врангеля, но оказалось, что в намеченном районе преобладал молодой лёд. Обсудив обстановку, мы решили провести повторное обследование территории с самолёта. Наконец было найдено поле, пригодное для посадки самолётов.

Осмотрев лёд, мы убедились, что севернее подходящей для станции льдины нет. На льду разбили первую палатку станции «Северный полюс — 4». Началась трудовая жизнь. И так наша станция оказалась на 200–400 км южнее намеченного района высадки

С 10 апреля на лёд начали прибывать сотрудники станции. К нашей маленькой группе присоединились радисты и метеоролог. Собрали ещё две палатки; в одной из них установили радиостанцию, во второй поселился метеоролог. Радиостанция передала в Москву первые донесения о нашей жизни и работе.

Вскоре в 3 км к югу, юго-востоку от поля, где мы расположились, с самолёта я нашёл многолетнюю «бугристую» льдину, почти круглую, диаметром около 2700 м. Льдина была окружена грядой торосов, а это значит, что она выдержала сильное давление окружающих льдов. С южной стороны голубело разводье. Толщина льдины была от 2,4 до 16–18 м на отдельных буграх. На этой льдине и было решено организовать станцию.

Палатки мы расположили следующим образом: в центре лагеря кают-компания и наблюдательная вышка, вокруг них в радиусе 20–25 м жилые палатки, далее за ними по большому кругу служебные помещения, штабели с продовольствием, горючее и прочие грузы. Продовольствие, газ, бензин сложили в нескольких местах, с тем чтобы в случае подвижек льда предотвратить полную потерю груза.

Одновременно с развёртыванием научных работ были оборудованы жилые палатки, а затем домики. Меньше чем через месяц после высадки на льдину у нас были кают-компания, камбуз, баня, мастерские, склады для груза; имелись и резервные палатки. Мы подготовили аварийные запасы продовольствия, приборы и снаряжение на случай вынужденной перебазировки.

Работы было очень много, спали по три-четыре часа в сутки. Но чувство ответственности за порученное дело, крепкая дружба и взаимопомощь решили успех работы

Весна в Арктике — наиболее спокойное время года. Природа нас не тревожила около полутора месяцев, только 22 мая нашу льдину первый раз расколола трещина. Она прошла под лыжами самолёта АН-2 и стала быстро расширяться. Минута — и машина оказалась бы в океане. Но лётчики не растерялись и сумели поднять самолёт в воздух. В начале июня прошли ещё две трещины. Льдина уменьшилась в своих размерах почти в десять раз. Её ширина сократилась до 650 м.

Летом мы находились в том районе Северного Ледовитого океана, где в это время года льда значительно меньше, чем чистой воды. Иногда свободное море окружало нашу льдину со всех сторон. Во время штормов брызги от волн долетали до лагеря. Края поля постепенно обламывались.

Осенью и зимой в связи с чрезвычайно большими подвижками льда часто ломались льдины, на которых мы принимали самолёты.

В любой обстановке работы проводились спокойно и по программе, ибо все сотрудники знали, что в случае опасности их всегда предупредит дежурный, который круглые сутки следил за обстановкой. Жизнь на льду требовала непрерывного наблюдения, осторожности и смелости.

За год наша льдина прошла более 2600 км. Местами она вырисовывала замысловатые фигуры и неправильные окружности. Это значит, что, совершив путь по замкнутой линии, мы дважды побывали в одной и той же точке

Плавание по окружности нас не удовлетворяло, но, к сожалению, наш «корабль» не поддавался управлению. По прямой же линии льдина сместилась на север на 503 км, проходя за сутки более 7 км, а в отдельные дни более 20 км.

Одновременно с поступательным движением наша льдина вращалась вокруг своей оси. За год она развернулась более чем на 310 градусов по часовой стрелке. Эти повороты льдины принесли много неприятностей научным сотрудникам. Например, метеоролог Овчинников, производя наблюдения, часто убеждался, что ветер неожиданно переменил направление. Но затем выяснялось, что направление ветра не изменилось, просто флюгер вместе с льдиной повернулся вокруг вертикальной оси. Тогда приходилось исправлять ориентировку флюгера. Иногда мы проделывали это ежедневно, причём особенно часто в августе, когда льдина была окружена водой.

Самым тёплым месяцем был июль (температура повышалась до 3°), самым холодным — февраль (температура падала до -49°). Интересно, что в конце декабря 1954 года после сильных морозов температура воздуха повысилась до -5°, а через сутки термометр вновь показывал -35°. Направление ветра резко менялось, а скорость его иногда превышала 20 м/сек.

В течение лета преобладала пасмурная погода, часто наблюдались туманы. Зимой они были крайне редки.

Более 750 раз гидрологи измеряли глубину океана. Наименьшая глубина была 293 м, наибольшая — 3286 м. В результате этих измерений выявлены некоторые особенности рельефа дна в восточной части Центрального Полярного бассейна. Например, установлено, что огромная впадина, расположенная к северу и северо-востоку от Чукотского моря (глубины до 4000 м), через узкий глубоководный пролив сообщается с небольшой по площади впадиной моря Бофорта (глубины более 4500 м).

Наши гидрологи взяли 23 пробы грунта. Изучение этих проб позволило уточнить историю образования Центрального Полярного бассейна и строение прилегающих берегов.

Когда станция СП-4 находилась от берегов на расстоянии более 1000 км, нас посещали медведи, песцы, чайки, розовые кулички, утки и пуночки. В разводьях иногда появлялись нерпы и морские зайцы.

В первый раз мы встретились с медведями в конце апреля 1954 года. Дело было ночью (ночью по распорядку дня, так как в это время года уже светло круглые сутки). Все спали, кроме дежурного по лагерю. Вдруг сквозь сон слышу, что он громко зовёт меня. Быстро встаю и выхожу из палатки.

Метрах в пятнадцати от нас у места, отведённого для мусора, стояла медведица и два маленьких медвежонка. Мы не хотели убивать медведицу, а поэтому стояли и смотрели, как будут дальше развиваться события

В это время медведей заметил собачий «староста», пёс Антон, который всё делал молча. И на этот раз Антон молча пошёл на медведей. Медведица, увидев его, двинулась навстречу. В лагерь медведя пускать было нельзя. И, когда медведица находилась от нас в пяти-шести метрах, дежурный выстрелил. Медведица упала. Лагерь проснулся. Все выскочили из палаток. Молодёжь бросилась ловить медвежат, но сделать это было не так-то просто: они оказались подвижными и ловкими. Наконец медвежат удалось схватить. Их посадили в ящик, а затем отправили на материк.

Вообще же мы избегали стрелять в медведей и чаще всего отгоняли их ракетами, которых они очень боятся.

Мы исследовали животный мир и в толще океана. Специальные сетки неизменно приносили разнообразных представителей глубинной фауны. Например, в слое 750–2000 м был обнаружен особый вид рачка размером около 5 см с усами длиной более 20 см.

На всём пути дрейфа живые организмы доставали и со дна океана. Однако с увеличением глубины их количество уменьшалось. С глубин же более 3000 м нам удалось извлечь только единственного представителя донной фауны

Регулярно брались глубоководные гидрологические станции. В итоге этих наблюдений был получен интересный материал по термике и химическому составу вод океана. Гидрологам удалось проследить натекание атлантических вод на северную границу материковой отмели.

Сотрудники СП-4 собрали большой материал по стаиванию и намерзанию льда, выявили причины образования ледяных бугров (так называемых бараньих лбов), получили данные для изучения опреснённых бассейнов среди ледяных полей, а также дополнительные сведения об образовании подлёдного льда.

Интересные результаты были получены при обследовании льдины, на которой дрейфовала станция «Северный полюс — 2». Лётчик Масленников обнаружил её в мае 1954 года, а в июне льдину посетили наши сотрудники. Интересно, что оставленные там палатки сохранились, но выцвели добела и стояли на ледяных буграх, как грибы.

Большой научный материал собрали метеорологи и аэрологи. За время дрейфа они провели около 3000 наблюдений, не считая дополнительных, число которых составляет около 2500. Эти наблюдения расширили наши знания о климате и погоде в Арктике. В частности, было установлено, что похолодание в районе дрейфа СП-4 в течение всего года совпадало с ветрами северо-восточной четверти, а потепление летом — с ветрами юго-западной четверти.

Впервые на двух дрейфующих станциях (СП-3 и СП-4) регулярно в течение всего года два раза в сутки производилось температурное зондирование высоких слоёв атмосферы и выполнялись наблюдения за скоростью и направлением ветра на высотах. Аэрологи выпустили более 770 радиозондов со средней высотой наблюдений за ними 18 км.

Впервые на дрейфующих льдах мы поднимали на аэростате, самолёте и вертолёте приборы для изучения самых низких слоёв атмосферы

За год произведено около 850 серий актинометрических наблюдений (наблюдений за лучистой энергией Солнца, рассеянной радиацией и излучением льда).

Дрейф станции СП-4 проходил по району, слабо изученному в магнитном отношении. Поэтому собранный магнитологом Деларовым материал имеет большую ценность для изучения магнитного поля Земли и построения магнитных карт восточного района Арктики. Данные длительных непрерывных магнитно-вариационных наблюдений являются единственным материалом, по которому можно судить о сезонных изменениях переменного магнитного поля Земли в исследуемом районе Центральной Арктики.

Врач Паляев сделал интересные выводы об изменениях в человеческом организме в результате длительного пребывания в Арктике.

Следует отметить, что радиостанция СП-4 работала безотказно, и мы постоянно были связаны с Большой землёй. Это оказалось возможным благодаря наличию на станции надёжной аппаратуры, правильному выбору средств связи, основанному на хорошем знании особенностей распространения радиоволн в Арктике, и высокой квалификации радистов.

Характерной особенностью дрейфа станции «Северный полюс — 4» было и то, что работы проводились не только на льдине, где располагался лагерь, но и в удалённых от неё районах, которые мы регулярно обследовали.

На одной из соседних льдин, отличавшейся от нашей возрастом и временно принимавшей самолёты с материка, была резервная база, где также проводились научные работы. Эта льдина вначале находилась от нас на расстоянии 3,5 км, но летом, когда количество льда в районе нашего дрейфа резко уменьшилось и свободно плавали льдины, окружённые водой, расстояние между ней и лагерем увеличилось до 25 км.

Иногда по месяцу жила на этой льдине небольшая группа сотрудников станции. Таким образом, работали одновременно две базы, иногда разъединённые чистой водой

Связь поддерживали с помощью вертолёта или самолёта АН-2. В те дни, когда наши гидрологи для производства научных работ вылетали на вертолёте за 100–150 км в сторону от линии дрейфа, у нас действовало три научных базы.

Часто, особенно в полярную ночь, мы производили пешие обследования прилегающего к льдине района в радиусе пяти-шести километров.

Для связи с временными базами иногда прокладывали телефонные линии длиной до 4 км. Естественно, что при подвижках льда эти линии часто обрывались, и их приходилось восстанавливать. Когда же телефонную связь восстановить было нельзя, организовывали радиотелефонную связь.

Работа в районах, удалённых от станции, позволила собрать большой ценный и интересный научный материал. Но она была связана с дополнительными трудностями и неожиданностями. Однажды, когда группа сотрудников станции в тёмное время находилась на одной из резервных баз, началось интенсивное сжатие льда. Несколько трещин раскололо поле на мелкие куски, которые стали быстро расходиться в разные стороны. Одна из трещин прошла около вертолёта, но экипаж и сотрудники станции успели отрулить вертолёт от трещины.

В это время выяснилось, что нет одного сотрудника. Однако медлить было нельзя, и вертолёт поднялся. Сотрудник, оставшийся на обломке льдины, подавал световые сигналы. Вскоре вертолёт снизился и взял его на борт

Совершая в полярную ночь пешие походы по молодому льду, мы иногда наблюдали, как прямо под ногами разламывается льдина. Этот разлом сопровождался самыми разнообразными по силе и характеру звуками: жужжание роя пчёл сменялось громом артиллерийского залпа; временами звуки напоминали шум движущегося поезда или гул летящего самолёта.

Наша льдина ещё два года странствовала по океану. Вторую смену зимовщиков возглавлял Гордиенко. Затем его сменил Дралкин со своим небольшим коллективом. Льдина СП-4 прошла сложный и длинный путь по океану. Три года отважного плавания принесли науке немало ценных сведений, которые помогли учёным познать ранее неизвестные закономерности природных явлений в Арктике.

Отрывки из главы «К северу от Острова Врангеля» сборника «Двенадцать подвигов»
Гидрометеорологическое издательство. 1964 год