В ходе вебинара Василий Альбертович представил презентацию и ответил на вопросы слушателей

В последнее время обсуждают, что более южные виды в связи с потеплением климата начинают передвигаться в более высокие широты. Это можно назвать инвазией?

Это спорный вопрос. Понятно, что когда меняется климат, условия, то происходит изменение распространения видов. Сейчас это более выражено в Северном море: более южные виды поднимаются на север. Да, в определённом смысле это инвазия — быстрое увеличение численности на границе ареала или в новых районах. Я бы лично это не называл инвазиями, потому что эти процессы происходили всегда, и они обратимы. А когда чужеродный вид, перенесённый с помощью человека, где-то закрепился и начал увеличивать свою численность, то это, как правило, необратимая ситуация. Должны произойти серьёзные изменения, чтобы натурализовавшийся там вид исчез. Не знаю, что может сейчас уничтожить камчатского краба в Баренцевом море — если только разрешить ловить его всем, кто захочет. Даже в этом случае, я думаю, он останется. Может быть, правильно добавлять слово «чужеродный», чтобы было понятно, о чём идёт речь.

Вопрос по поводу находок камчатского краба в Белом море. Не может ли его проникновение быть связано с климатическими изменениями, например с потеплением, которое в Арктике происходит?

С другой стороны, ещё известно, что китайский краб может мигрировать на расстояние до 800 километров, в том числе в районах, где он не может размножаться из-за низкой солёности. Может быть, это аналогичный случай с камчатским крабом? Или это стерильная зона заселения, и он не может в Белом море прижиться? Вообще какова критическая солёность для его размножения?

Для размножения, по-видимому, критическая солёность порядка 30 промилле. Точно это сказать сложно… В Кольском заливе, где ниже 30 промилле, молодь камчатского краба уже не встречается. Как ни странно, не так много данных, потому что при исследованиях в природном ареале этот вопрос, видимо, вообще был не очень интересен, потому что там везде солёность достаточно большая, и критической роли этот  фактор не играет.

Во ВНИРО работали с искусственно выведенными крабами, выращивали личинок, и в принципе они могли, наверное, такие эксперименты проводить, хотя задача была немного другая.

В Белом море, конечно, солёность… И самые икорные районы, такие как Онежский залив, где биомасса бентоса вполне удовлетворяет потребностям камчатского краба, по солёности для краба не очень подходят. В Кандалакшском заливе, может быть, солёность на границе, но некуда мигрировать взрослым особям и не так много мест с высокой биомассой бентоса, поэтому кажется, что существуют какие-то естественные ограничения.

Я был недавно в Мурманске и встречался с коллегами из ПИНРО — сейчас готовится статья о том, как крабы постепенно распространяются на северной границе Белого моря. В «горле», этом узком проливе, который связывает «воронку» с внутренней частью, в северной части сейчас довольно часто появляются взрослые самцы.

Это очень похоже на китайского краба — там тоже взрослые самцы в основном мигрируют, хотя в зоне стерильного выселения мы находили и  самок с икрой, но экспериментов не провели, могут ли они развиваться в такой низкой солёности.

Интересно!

* По данным экспериментов, проведённых во ВНИРО, нижняя граница солёности для развития молоди Камчатского краба — порядка 22-25 промилле.

В своих исследованиях сотрудничаете ли вы с зарубежными коллегами?

Конечно. На самом деле, что касается камчатского краба, ведётся довольно активное сотрудничество, прежде всего с норвежцами, потому что они непосредственно занимаются этим, хотя надо сказать, что у них вопрос с камчатским крабом довольно сильно политизирован. Существует «прокрабовая» и «антикрабовая» партии, то есть есть люди, которые считают, что камчатский краб — это очень плохо, а другие считают, что это хорошо. Там гораздо больше страстей вокруг краба, поэтому всё время меняются официальные установки на исследования. Сейчас в Норвегии чуть меньше интерес, чем это было 5, 6, 10 лет назад, когда у них действительно были активные политические дебаты. Тогда и денег больше выделялось на исследования, а сейчас все сжились с камчатским крабом.

Рекомендовали бы вы чиновникам Мурманска разрешить промысел краба у побережья?

Я думаю, что да. Сейчас существует запрет на добычу краба в прибрежной зоне, который связан с опасениями, что если это разрешить, будет развиваться неконтролируемый вылов, браконьерство, которое и так существует. Мы можем только догадываться, где происходит вылов и в каких масштабах. В принципе любая легализация улучшает информационную ситуацию. Мне кажется, что всякий запрет — от неспособности выработать процедуру эффективного контроля и управления.

Основным мотивом запрета было то, что прибрежная зона — зона воспроизводства крабов. Это так, но вполне возможно, что сейчас формируется и другая зона воспроизводства, в восточной части района обитания крабов, не связанной с берегом. Это интересный научный вопрос, которым в основном занимается ПИНРО. Я надеюсь, что в ближайшее время в него будет внесена ясность. Тогда, конечно, в схеме управления и регулирования промысла крабов должны произойти изменения.