Вебинар «Дизайн в Арктике и Арктика в дизайне: от аборигенного знания к проектированию будущего»

Arctic.ru публикует запись вебинара «Дизайн в Арктике и Арктика в дизайне: от аборигенного знания к проектированию будущего». Магистр дизайна, аспирантка кафедры индустриального дизайна УрГАХУ Мария Гостяева рассказала о том, как дизайнеры переосмысляют арктические предметы и изучают образ жизни коренных народов Севера.

После вебинара Мария Гостяева ответила на вопросы зрителей.

Северные промышленные города обычно серые и угрюмые. Насколько вы учитываете в проектах этот факт?

Это один из важнейших факторов, которые мы учитываем при проектировании. Учёт цвета проходит с опорой на специфику задач, которые стоят перед нами. Если мы проектируем укрытие для целей МЧС в условиях Арктики, то это должен быть очень яркий цвет, привлекающий внимание, чтобы его можно было легко найти с вертолёта. Иногда цветом нужно подчеркнуть, идентифицировать группу людей. С другой стороны, если говорить, например, о туристской деятельности на территории ХМАО, то мы решили, что туристы должны быть тенями, невидимками, чтобы не обострять межкультурный конфликт, который существует между пришлыми и коренным населением. Поэтому мы попытались при помощи цвета сгладить конфронтацию и сделать так, чтобы и снаряжение, и укрытия были незаметны, чтобы это нивелировало и смягчало ситуацию.

То же происходит с проектом «Дух Заполярья», который я показывала, он планируется на территории Полярного Урала. Там мы активно используем цветовое решение в разработке внутреннего пространства жилого модуля, потому что благодаря цвету можно, с одной стороны, релаксировать, а с другой, наоборот, настраивать на сложные активные восхождения. Цвет — это уникальный инструмент, с помощью которого можно доносить уникальные смыслы и подчёркивать то, что нужно, или скрывать конфликтные моменты.

Как много времени проходит от начала создания концепции проекта до его исполнения?

Проекты, которые я сегодня показывала, были выполнены магистрантами, поэтому, к сожалению, мы очень ограничены во времени, ведь у них есть около двух лет, а на самом деле полтора. И за это время можно провести экспедиционный этап, аналитическую обработку материалов и в итоге предложить концепцию и синтетическое видение. Если бы у нас было чуть больше времени, то мы доводили бы эти проекты до реализации.

В магистратуре мы выполняли проекты совместно с этнографическим бюро и «Зелёной Арктикой». Это очень длительный процесс, сложно спрогнозировать, сколько он займёт. Около года займёт этап концептуализации, разработки проектного предложения. А затем встаёт вопрос перед этапом реализации. Не всегда реализация зависит от нас, это вопросы финансового характера, поиск партнёров. Как научно-исследовательская и проектная группа, мы со своей стороны пытаемся наработать и предоставить весь спектр материалов, а дальше смотрим, как проекты будут развиваться.

Как вам кажется, насколько востребованы дизайнерские проекты?

Сложный вопрос, потому что много разных аспектов — политических, культурных и экономических. Сейчас в принципе растёт интерес к Арктике и дизайну в том числе. Пока что это не очень распространено в нашей стране. Я уже говорила про тематическую сеть Университета Арктики ASAD, они активно развивают это на территории европейской части Евразии. Термин «арктический дизайн» уже укоренён и понятен. Я более чем уверена, что  в ближайшие несколько лет или десятилетий спрос на арктический дизайн будет только увеличиваться. Мы стараемся двигаться на опережение и дать сначала методологическую и концептуальную основу, то есть сначала вперёд идёт наука, но её поддержит проектная практика.

Показателем того, что интерес к теме арктического дизайна возрастает, стало то, то вы выиграли грант, это важно.

Дизайн в последнее время понимается как красивая оболочка или завершение, как десерт. Но мы рассматриваем дизайн в арктических условиях как проектирование необходимого и достаточного, то есть выявление того, что действительно нужно на этой территории, что будет приемлемо с точки зрения природной, культурной и внутренней экологии самого человека. В ходе переговоров с представителями власти и бизнеса мы неоднократно сталкивались с тем, что возникает проблема в названии самого термина. Потому что мы не просто красивую обёртку хотим предложить, а действительно необходимые и достаточные объекты для этой среды.

Когда вы рассказывали об экспедициях к коренному населению Севера, вы упомянули, что в другом ключе фиксируете их быт, в отличие от этнографов и антропологов. Это своего рода дизайнерская летопись быта, по которой можно проследить, как меняется их жизнь.

Да, вы правы, очень интересно, что эта культура принимает из новых достижений цивилизации, что оставляет в своей культуре, а что не приживается. Это тоже повод для внимательного изучения и исследования. Живя в России, мы обладаем уникальной возможностью, потому что здесь проживает огромное количество коренных малочисленных народов. Это своеобразная летопись предметного мира. У нас есть возможность изучить, рассмотреть, перенять, потому что удивительно, насколько этот мир гармоничен и как он встроен в природу, к чему нам ещё нужно стремиться.