В ходе вебинара Светлана Усенюк представила презентацию и ответила на вопросы слушателей.

Вы говорили, что нарты очень прочные. Как вы думаете, смогут ли вообще когда-нибудь современные способы, транспортные средства, о которых вы говорили сейчас (вездеходы, квадроциклы) заменить традиционные нарты полностью? Или они останутся в культуре как элемент традиционного образа жизни?

Это отличный вопрос, спасибо большое! Это то, над чем мы как дизайнеры ломаем голову со времени, как мы вообще соприкоснулись с этими северными традиционными технологиями. И что я хочу сказать про сам факт замены: пока он невозможен именно потому, что всё новые современные транспортные средства проектируются в отдалении от мест непосредственного использования. Проблема ещё в том, что транспорт проектируется как некий законченный объект, который не предполагает вмешательства человека или предполагает очень ограниченное.

Нарта, как я уже упомянула, очень прочная, но, естественно, она ломается, это же дерево, оно под нагрузками в любом случае будет идти на излом. Но что в ней замечательно — её всегда можно починить на ходу, в поле, в какой бы экстремальной ситуации ты не оказался, абсолютно простыми инструментами, подручными материалами ты можешь привести её вновь в рабочее состояние. И именно это уникальное свойство — это то, до чего современной технике ещё расти и расти. И если когда-нибудь будут разработаны именно такие технологии быстрой починки в полевых условиях, то, конечно, можно уже говорить о полноценной замене.

Как я поняла, нарты являются частью традиционной культуры, частью образа жизни. Не думаете ли вы, что, если современные способы транспортировки когда-нибудь заменят нарты, это приведет к потере части культурного наследия?

Если бы я была антропологом, этнографом, я бы сказала, что, наверное, нужно подумать о сохранении культурного наследия, какой-то консервации. Но, будучи дизайнером, я, пожалуй, стою на стороне функциональности. И если появится что-то, что будет нести в себе не только функциональную часть… Мы смотрим на  какие-то психологические моменты взаимодействия человека с данным транспортом, потому что нарта гораздо больше, чем транспорт. Человек, если мы берём ненецкого пастуха, проводит в ней полжизни, он в ней спит, он в ней ест, она для него и рабочий верстак, и хранилище для вещей. То есть если появится какой-то уникальный современный транспорт, который сможет всё это заменить, и оленеводы найдут возможность использовать его так же, как они сейчас используют нарту, то, конечно, да…

Но когда мы говорим о новом транспорте, о новой технике, технологиях, которые уже приходят в Арктику, то мы как дизайнеры говорим о том, что мы проектируем для людей, которые тоже придут в Арктику, которые не родом оттуда. Потому что мы рассматриваем предметный мир коренных северян уже как идеальный, и для нас, естественно, и нарта, и чум, и их одежда, малица уже являются дизайнерским эталоном. Поэтому о полноценной замене, о том, что мы как люди со стороны сможем спроектировать что-то такое, что заменит их идеальные вещи, которые тысячелетиями шлифовались, — это будет чересчур смело, я не возьму на себя такую ответственность. В принципе это не наша целевая аудитория, наша — это те люди, которые приходят осваивать Арктику, и наша задача — показать им, как это можно сделать максимально корректно, экологически чисто — в общем, жить там так, как живут коренные северяне, и относиться к этой земле так же ответственно и с таким же пиететом.

В разных арктических регионах проводятся соревнования на нартах, оленьих упряжках. Вы упомянули в своей презентации, что можно на нартах проезжать до 250 км в день, это очень приличное расстояние. До какого предела нарты могут развивать скорость в тундре?

Я скажу то, что знаю от моих информантов: до 40 км в час. Но это сильно зависит от рельефа, потому что если мы сравниваем, например, ямальскую тундру и чукотскую, то чукотская тундра каменистая со сплошными препятствиями, очень агрессивная к любому транспорту — там вряд ли получится такая скорость, естественно. А на Ямале, где тундра мягкая, где нарты, наоборот, должны быть очень жёсткими, они позволяют разогнаться до таких скоростей. Такое развлечение даже широко используется на празднике оленевода. Но опять же повторю, это сильно зависит от рельефа.

Чем отличаются кольские, чукотские и ямальские нарты? Есть ли принципиальное отличие?

Принципиальное отличие можно провести между ямальскими и чукотскими нартами. Про кольские сразу оговорюсь: они были заимствованы от ненцев, они пришли с коми-ижемцами туда, и что мы имеем сейчас на Кольском — это модернизированная конструкция ненецких нарт. Она чуть более вариативна, она может быть выполнена менее аккуратно, оленеводы говорят, что ненецкие нарты для них — идеал, а кольские более небрежные. Но в целом по конструкции, по общему дизайну они очень похожи.

А вот чукотская нарта принципиально отличается от ненецкой тем, что у неё уникальная конструкция: она вся состоит из узлов, из маленьких кусочков, конструктивных элементов. Во-первых, это связано с тем, что на Чукотке просто нет такого количества дерева и там невозможно найти столь длинные куски, чтобы сделать, к примеру, полозья или нащеп, поэтому они собирают эти нарты из всего, что нашли под рукой, и соединяют их кусочками пластика, какими-то верёвочками, проволочками, то есть всем опять же, что нашли под рукой. Другая особенность —  чукотские нарты очень лёгкие, их может перенести буквально один человек, и для них даже является некой шуткой, когда они спрашивают, правда ли, что ненцы нарту вдвоем поднимают, им это кажется абсолютной бессмыслицей, потому что в условиях их рельефа, в условиях их модели движения столь тяжёлые транспортные средства просто невозможны.

У ненцев же другая ситуация. Для них изготовление нарт сродни высокому искусству, они придают этому очень большое значение. Для них важна и красота линий, технология обращения. Сколько я являлась свидетелем, как они экспериментируют с, казалось бы, такими традиционными вещами, как загиб полоза, для которого существуют строго устоявшиеся традиции, как его загибать над паром с мокрыми тряпками и так далее… Есть варианты, когда люди сейчас вымачивают дерево в бензине или керосине, что позволяет убить паразитов в дереве, сделать его мягким очень быстро, не нужно долго ждать, как в случае с паром. То есть такие эксперименты тоже имеют место, и они свидетельствуют о том, что ненцы действительно очень серьёзно относятся к изготовлению нарт.

Что ещё сказать про сравнение? Естественно, ненецкая нарта — это конструкция очень прочная, жёсткая, чтобы двигаться в условиях мягкой ямальской почвы, и, наоборот, в условиях жёсткого чукотского ландшафта мы получаем мягкую подвижную конструкцию нарты. Вот, пожалуй, принципиальная разница.

Нам пишут, что ранее саамы использовали керёжи, и с их помощью можно было двигаться по воде и использовать их как лодку. Вы занимались этим вопросом?

Да. Это было очень интересное транспортное средство в истории арктической мобильности. Это такие однополозные сани, полоз шёл, по сути посередине, а всё остальное, закрытая часть, представляла собой лодочку. Что в ней интересно, она очень легко движется по рыхлому снегу, то есть в этих условиях это идеальное транспортное средство, скольжение очень хорошее. Затем на Кольском произошла так называемая нартовая революция, когда пришли нарты вместе с коми-ижемцами и почти полностью вытеснили керёжи. Это произошло очень быстро, примерно за десятилетие. Почему это случилось? Потому что ненецкие нарты оказались гораздо более практичными в рабочем плане, на них было удобнее осуществлять выпас оленей, потому что на керёжах оленей не пасли, они использовались как караванный транспорт, для перемещения людей или грузов. Запрягалось в них, как правило, по одному оленю, то есть скорость большую развивать они не могли, тяжести большие тоже перевозить не могли. То есть с точки зрения крупностадного оленеводства не сильно практичный транспорт, поэтому он был быстро вытеснен более практичными нартами.